Помню тот день, когда меня поставили в пару с Уолтером Свивелом, продажным полицейским с непропорциональными ушами для столь большой головы. И уже тогда я понял какой он последний гад и сукин сын, когда тихим шагом мы держали патруль по тёмным закоулкам порта колониального комплекса Дамокл. Не понимая зачем он останавливается едва ли не у каждого попадающегося на пути рабочего, я покорно следовал за ним. Среди полицейских отчего-то считалось очень элитно, если кого-то ставили в пару с самим У. Свивелом – душой компании и щедрого на выпивку человека. Мало кто знал, как Свивел, получающий обыкновенное жалованье наравне с другими, живет на широкую ногу, да и руку заодно. А те, кто знал, молчали, крепко сжав зубы, поскольку знание этого давала и им возможность почувствовать жизнь не простого дружинника, вкалывающего на двух работах, чтобы не опуститься на дно окончательно. В этот раз шанс представился мне узнать эту самую тайну. При этом голова была забита тяжелыми вопросами – как это будет? Надо ли кого-то убивать или насиловать? А может быть это тайная лотерея или подпольные бои, в которых участвуют отобранные крепкие ребята? Последнее замечание отчего-то очень польстило мне и погрело сажную, не отмытую душу шахтёра, и я улыбнулся.
   Свободный патруль прошел, как часто это бывает, без всевозможных происшествий: большинство, заслуживающие ареста, научились ловко прятаться и отсиживаться до той поры, пока некто не осведомит о том, что «всё чисто». Оставалась лишь грузовая палуба, путь на которую был длинный и тяжелый, так как шел вверх. Из-за недобросовестного отношения смотрителя грузовой части, а также действующего техника пострадал механизм подъема и спуска мостика, принуждая двух дружинников подниматься на своих двоих. Довольно-то таки тяжело делать что-либо самостоятельно, когда всё так механизировано. И тут я, шахтёр и полицейский, прыснул над своими глубокими, но неправдивыми мыслями.
   Механика, она, конечно, механика, думал я, держась Свивела, чтобы не потеряться, поскольку был на этой грузовой части впервые. Для кого-то, а именно для богатых сливок общества, она служит исключительно для самоудовлетворения всех нужд. Всё легко, просто, приятно и вкусно. Для других, нужно напрягаться, чтобы нечто подобное испытать. А для остальных – гнуть спины без пощады и оставаться, как и прежде, с носом. Ничего ведь не осталось после набега двух предыдущих жирных и поменьше сливок.
   Поглощенный своими недовольными мыслями, я не заметил, как Свивел резко остановился, и налетел на него. Отпихнув меня плечом, он указал вперед, где выгруз явно происходил не по правилам, висящим, кстати, у главного входа в порт, а также в главном здании этого же места. Среди первых там жирным и красным выделялись: НЕ стреляться, НЕ совокупляться, НЕ мочиться (прим.: если кто-то смотрит). И эти пункты всегда вызывали у меня некое недоумение: действительно это кто-то делал и не раз, раз такие запреты вошли в силу? Но вспоминая истинную природу человека, можно с безразличием понять недовольство бессменных и бессмертных матёрых уборщиц, которые работали еще даже при моей юности, от испачканных мест пятнами крови и другими выходящими жидкостями.
   Груз был отмечен продовольственным знаком, но товар отнюдь не походил на ожидаемое из всех ожидаемых содержаний продовольственного груза. Этот, так называемый, товар больше походил на старенький, обветшалый, но рабочий модуль жизнеобеспечения. Двойные двери модуля были раскрыты, и ко внутренней части были обращены несколько людей, по крайней мере, половина их тела была видна, а другая, верхняя часть, полностью оказалась в модуле. «Груз» доставали на новую поверхность. И «груз» этот очень напоминал человека, особенно когда его поставили на ноги.
   Я ринулся вперед, крепко сжав руку на станнере, мирно сидящем в кобуре, но Свивел остановил меня.
  – Трус, – рыкнул я и, вырвавшись из его крепкой хватки, побежал навстречу нарушителям порядка и честных правил. Ведь за каждого пойманного или обезвреженного нарушителя или преступника, или хулигана, или даже опасной бабульки, продающий наркотики юнцам, давали премиальные. А деньги были нужны всегда. Без денег на Доминионе выжить было едва ли возможно.
   Я бежал вперед.

Отредактировано Jonathan Harker (2013-05-14 21:08:58)